Манкин Валентин Григорьевич

Манкин Валентин Григорьевич (род. в 1938) - российский спортсмен, яхтсмен. Трехкратный олимпийский чемпион (в классе "Финн" - 1968; в классе "Темпест" - 1972; в классе "Звездный" - 1980). На Олимпиаде 1976 г. завоевал серебряную награду в классе "Темпест". Чемпион Европы 1973,1978,1979 гг. Неоднократный чемпион СССР в различных классах судов.

В. Г. Манкин родился 19 августа 1938 г. в Киеве. Первым спортивным увлечением было плавание. Потом стал заниматься парусным спортом. Благодаря счастливой случайности попал в лучшую парусную секцию Киева, которая группировалась на водной станции ДОСААФ. Первым его наставником оказался известный яхтсмен С. Машовец. В 1956 г. в Таллине состоялся чемпионат страны, в котором принял участие Манкин. Занял он всего лишь девятнадцатое место, но это были его первые большие соревнования. Уже через два года, на чемпионате страны в Одессе, Манкин получил свою первую золотую медаль.

На Олимпиаду-60 в Рим ему попасть не удалось. В 1961 и 1962 гг. Манкин одержал победу в первенстве страны. Однако до этого времени он ни разу не принимал участия в международных стартах. Лишь в 1963 г. спортсмен впервые поехал за границу, где участвовал в знаменитой Варнемюндской регате, которая всегда собирала сильных гонщиков. Именно здесь Манкин увидел свои просчеты в тактической подготовке и понял, что необходима отработка отдельных элементов, создание искусственных ситуаций и поиск выхода из них. В 1964 г. он снова не вошел в состав олимпийской команды, зато выиграл Балтийскую и Черноморскую регаты и занял четвертое место в "Золотом кубке". Манкину первому среди яхтсменов было присвоено звание мастера спорта международного класса. В следующем году Манкин стал призером европейского чемпионата. В 1967 г. состоялся "Золотой кубок" в классе "Финн", в котором яхтсмен пришел к финишу вторым. Это было самое удачное его выступление на первенстве мира.

Приближались XIX Олимпийские игры, которые должны были проходить в Акапулько в 1968 г. Манкин считался гонщиком сильного ветра, а в Акапулько ветра ожидались тихие, поэтому и готовиться пришлось за год до соревнований: во-первых, отрабатывать старты; во-вторых, сесть на строжайшую диету, т. к. каждый лишний килограмм означал потерю скорости. Старания увенчались успехом: во всех гонках Манкин уходил со старта в лидирующей группе и после упорной борьбы завоевал звание олимпийского чемпиона.

В 1969 г. Международный парусный союз ввел в олимпийскую программу два новых класса - "Темпест" и "Солинг". Манкин перешел на "Темпест". В этом же году началась его служба на Черноморском флоте. На пути к Олимпиаде-72 Манкин успел завоевать две серебряных медали, участвуя в Кильской регате в 1970 и 1971 гг. В следующем году снова стал олимпийским чемпионом, а в 1973 г. исполнилась его давняя мечта: получил звание чемпиона мира и Европы. Олимпийские игры 1976 г. в Монреале также прошли удачно: вновь золотая медаль в классе "Темпест".

После Монреаля "Темпест" был исключен из олимпийской программы и заменен на новый класс - "Звездный", который в течение четырех лет не имел олимпийского статуса. В СССР практически не осталось ни одной яхты такого класса. С большим трудом удалось найти одно-единственное судно. На чемпионате мира, состоявшемся в 1977 г. в Киле, Манкин занял пятое место. Это был довольно неплохой результат, если учитывать, что его соперники имели большой опыт в классе "Звездный" и что в первых соревнованиях на "Темпесте" он занимал лишь десятое место. Сезон 1978 г. начался неудачно: Манкин сломал ногу, однако не отказался от участия в регате, проходившей во Франции. Без посторонней помощи он не мог забраться на яхту, что не помешало спортсмену одержать верх над всеми соперниками. Затем было еще три победы: в двух чемпионатах мира и на Кильской регате. И наконец - триумфальная победа на Олимпиаде-80 в Таллинне, после окончания которой президент Международного союза парусного спорта Беппе Кроче назвал Валентина Манкина "великолепной легендой парусного спорта".

Валентин Манкин: Я привык полагаться только на себя.  (По материалам журнала Yachts Russia)

Валентин Манкин – бесспорно, самая яркая звездам отечественного парусного спорта. Он побеждал на трех олимпиадах, в том числе и московской ровно 30 лет назад, причем в разных классах – «финн», «темпест» и «звездный». Валентин Манкин, как никто другой, был близок к рекорду Пауля Эльвстрёма, победившего в четырех олимпиадах подряд. Завершив свою блистательную спортивную карьеру, Валентин Григорьевич стал не менее ярким тренером. Более 20 лет он живет и работает в Италии, где подготовил огромное число яхтсменов мирового уровня, выступающих в разных классах и самых престижных регатах мирах.

Заполучить Валентина Манкина в 1988 г. в качестве тренера для своей парусной

федерации было огромной удачей для итальянцев. И они этого не скрывают. Одним из первых учеников Манкина стал Лука Девоти, завоевавший серебро в классе «Финн» на Олимпиаде в Сиднее в 2000 г. У Валентина Григорьевича тренировались практически все звезды современного итальянского паруса – Алессандра Сенсини (олимпийская чемпионка и чемпионка мира), братья Сибелло (чемпионы Европы в классе 49er), а также молодые Джулия Конти, Диего Негри, Андреа Трани, Габрио Дзандона. Валентину Манкину уже за 70, но он очень активен и работает с неугасаемым азартом. В этом убедился корреспондент , побывавший у него в гостях в Италии.

YACHT Russia: Всем известно, что вы стартовали в парусном спорте по современным меркам довольно поздно – в 15 лет, но добились выдающихся успехов...

Валентин Манкин: Да, сейчас обычно начинают лет в 10–11. Я пришел в парус в 15 лет и считаю, что, если бы начал раньше, было бы только хуже. Почему? Потому что в детстве человек растет, развивается физически, и важно, чтобы это развитие не было однобоким. Первое мое увлечение – плавание. Еще я занимался год акробатикой, два года бальными танцами, а также гимнастикой, греблей... Но главным все-таки было плавание – это хорошая школа для развития координации, физической силы, выносливости. Благодаря плаванию я научился тренироваться, правильно распоряжаться своим временем, ставить задачи – словом, привык к спортивному режиму. Но мне не было дано стать чемпионом в нем и бить рекорды в брассе, которым я тогда увлекался. Дело тут в природных данных: у меня всего лишь 42–43-й размер ноги, а надо было иметь 45-й.

Я играл также в водное поло. Но и тут возникли проблемы: если бы у меня, например, пальцы рук были на 2 см длиннее, то я мог бы стать успешным вратарем. И вот как-то раз я шел убитый горем после матча, в котором мы проиграли со счетом 1:15. Он проходил на Днепре, потому что бассейн был закрыт. Шел и думал, что делать. И тут увидел ребят, которые чинили лодку. Я решил, что это гребцы, и спросил, можно ли поработать с ними. Они разрешили и дали паяльную лампу, при помощи которой снимают старую краску с корпуса лодки, а потом сказали: «Мы парусники».

Но я все равно остался с ними. Оказалось, что это была секция ДСО «Медик», которая имела свою водную станцию. Я начинал матросом на «Эмке», в Киеве на тот момент было 50–60 лодок подобного класса. Занимался с нами Николай Дудник, в то время студент мединститута и по совместительству тренер по парусному спорту.

Зимой мы изучали теорию, летом я ходил матросом, драил лодку, учился узлам и с завистью поглядывал на секцию ДОСААФ – там были очень хорошие яхты и спортивная атмосфера. Через некоторое время я перешел туда. Тренером там работал Сергей Машовец – человек, для которого не было жизни вне паруса, вне его романтики, вне его истории, традиций. Как он умел говорить о нем! Мы слушали, забыв обо всем на свете! Сергей Машовец остался для меня единственным тренером на всю жизнь. Он дал мне путевку в большой спорт.

Это профессионал очень высокого класса. Я и сейчас часто ему звоню, мы вместе анализируем какие-то ситуации, нюансы, возникающие в ходе подготовки моих подопечных.

Сейчас начинают заниматься парусом очень рано, но на физическую подготовку особого внимания не обращают. Сразу рвутся к результатам, срывают нервную систему и «перегорают». На мой взгляд, начинать надо действительно в самом юном возрасте, но с другого – с романтики паруса. Необходимо прививать любовь к нему, но параллельно молодой человек должен заниматься другими видами спорта, причем с профессиональным тренером.

Я же, как уже сказал, в 15 лет умел хорошо плавать, обладал прекрасной координацией, мой организм привык к ежедневной нагрузке. Все это наработал в других видах спорта. В 17 лет я выиграл первую регату новичков в Киеве, через три года, в 1958-м, завоевал бронзовую медаль чемпионата СССР по парусному спорту, а в 1959 году прошел отбор на Олимпийские игры.

YR: То есть всего за четыре года вы прошли путь от новичка до самого высшего уровня в спорте?

В.М.: Получается так. В юности я и физически, и морально был готов выиграть любую регату. Чувствовал себя очень сильным. Правда, на Олимпиаду в Рим (1960 г. – Прим. ) я не попал – мне не дали паспорт и визу. Как я узнал позже, кто-то отправил письмо в органы, что я якобы говорил о том, что не вернусь в Союз, если проиграю. Но я не опустил руки, окончил Киевский строительный институт, работал и ждал, когда придет мой день. И дождался, правда, через восемь лет.

YR: Какая из олимпийских медалей для вас самая дорогая?

В.М.: Конечно, первая «мексиканская» . До нее как раз и были эти восемь лет ожиданий, подготовки, сомнений. Я уже довольно долго успел поработать инженером. Мне было почти 30 лет, время на подготовку удавалось выкраивать с трудом. Но долгие годы ожиданий закалили мою нервную систему. И это очень помогло мне на той Олимпиаде, ведь она проходила в непривычных для нас условиях. В Мексике было очень жарко, вода как парное молоко. И очень слабые ветра. Яхтсмены, у которых был большой вес, в этих условиях всерьез рассчитывать на успех не могли. Когда я приехал туда, весил 90 килограммов, но после двух недель упорной подготовки мне удалось сбросить 14 кг! Первые гонки прошли при среднем ветре, мне удалось захватить лидерство, а потом, когда ветры стихли, удержать его и победить. Эта победа стала для меня итогом 15-летней работы на лодках -«одиночках». Да и время то было замечательное: много вдохновляющих примеров из других видов спорта – Латынина, Шахлин, Брумель. Какие имена! Эти люди не раз преодолевали себя и многого добились.

YR: А чем вам запомнилась Олимпиада-80, 30-летие которой сейчас отмечают в России?

В.М.: Московские Игры были четвертыми в моей карьере. В 1980 году я выступал уже в классе «Звездный» вместе с Александром Музыченко. Он сибиряк, человек с сильным характером. Мы понимали друг друга без слов. В акватории Таллинского залива, где проходили соревнования, очень трудные условия, ветра там непостоянные, но этот залив был мне знаком по многим балтийским регатам. Я начал гонятся там еще в 1961 году. В Таллине существовал также прекрасный олимпийский центр. Нас окружало много друзей, которые нас поддерживали во всем. И мы не думали с Александром Музыченко об общем весе экипажа, мы искали кратчайшую траекторию движения… Я, конечно же, помню и церемонию закрытия Олимпиады-80 и до сих пор с наслаждением слушаю песню Александры Пахмутовой, которая тогда прозвучала.

YR: Вам легче было гоняться одному или в экипаже?

В.М.: Одному. Но это вовсе не значит, что мне было некомфортно с кем-то из моих партнеров по экипажу. Все они замечательные люди и выдающиеся спортсмены. Но начинал я все-таки как одиночка. Привык полагаться прежде всего на самого себя. Это помогало мне, кстати, безболезненно менять «классы». Ведь рулевой должен быть всегда примером, ведущим звеном в экипаже. Только тот рулевой, который сам добивается максимального результата, может требовать от матроса полной отдачи.

YR: Как получилось, что вы стали тренировать итальянскую команду?

В.М.: Началось все в 1988 году. Сразу после возвращения с Олимпиады в Сеуле. Я решил завершить карьеру, и мне предложили стать главным тренером сборной Союза по парусу и «в нагрузку» взять все водные виды спорта. Вот так – либо все, либо ничего. Так я стал начальником Управления по водным видам спорта Госкомспорта СССР. Но скоро наступили нелегкие времена для моей семьи – после аварии в Чернобыле у моей дочери начались проблемы со здоровьем, требовалось лечение за границей. И все сложилось удачно для меня: после успешного выступления сборной на Играх доброй воли в Сиэтле «Совинтерспорт», игравший в те годы роль этакого агентского бюро почти для всех советских спортсменов, заключил контракт с итальянцами, и я стал тренировать яхтсменов итальянской сборной. Дочь мы сразу определили в одну из итальянских клиник. Потом Союз распался, и возвращаться стало, в общем, некуда. Я заключил с итальянцами уже свой контракт. Сенсини, Девоти и многие другие яхтсмены – это все ученики из моей первой группы. В ней было человек двадцать. И все они сейчас в профессиональном спорте, участвуют в крупнейших проектах, они тактики, стратеги и т. д. А я по-прежнему учитель – один подопечный вырос, беру другого. Сейчас некоторые из моих первых учеников уже сами занимаются тренерской работой, некоторые превзошли меня, и я очень горжусь этим. Я помогаю им в чем-то и одновременно учусь у них.

YR: Поделитесь секретом успеха

Здесь не было профессиональных тренеров по парусному спорту. Это была работа по совместительству. Она и называлась даже – accompagnatore – «сопровождающий». Я много времени посвятил анализу мирового парусного спорта и создал свои программы, можно сказать, целую систему, поскольку хорошо знаком с другими видами спорта, заимствовал кое-что и оттуда. Я переселился в Ливорно, где был центр олимпийской подготовки. Потом, правда, этот центр закрыли, а новый так и не построили.

YR: Неужели в Италии нет центра парусной подготовки?

В.М.: Нет. Тренируемся где попало. Правда, итальянская федерация нам помогает: оплачивает все расходы – на машины, тренеров, решает многие организационные вопросы, но проблем по-прежнему немало. В частности, с «Лазером» – не выросли одиночки. Основное внимание уделялось «Оптимистам». Они интенсивно начинали заниматься в 10–12 лет, а потом, когда наступал переломный возраст, многие перспективные юниоры уходили из спорта. Сейчас мы начинаем активно работать именно с 15–16-летними яхтсменами, а «Оптимисты» не получают никаких субсидий и тренируются самостоятельно на уровне клубов.

YR: В Италии, кстати, дети рано начинают заниматься парусом?

В.М.: Да. Повторюсь, начинать ходить на яхте можно в любом возрасте, хоть в год, но интенсивные занятия, на мой взгляд, в юном возрасте противопоказаны. Ребенок сначала должен набраться сил. В Италии практически все, кто ко мне приходит заниматься на «Оптимистах», имеют почти нулевую не только теоретическую, но и физическую подготовку. Некоторые на перекладине подтянуться не могут. А что слабому яхтсмену делать на воде в сильный ветер, как он будет справляться с ним?

YR: Вы тренируете еще и яхтсменов, выступающих в классе «Звездный»?

В.М.: В прошлом году я взял еще и «Финистов».

YR: Как вам работается в Италии?

В.М.: Я работаю и счастлив. Я занимаюсь парусом 24 часа в сутки. Для этого здесь есть все – море, лодки, ветер. И потом здесь чтят традиции. В нашей стране сломали старую систему, а это привело к хаосу во всем, в том числе и в спорте. Но я знаю, что Россия полна сил и талантов, и я верю в нее.

YR: Популярность парусного спорта в последнее время в мире растет?

В.М.: Думаю, да. Не так быстро, правда, как хочется. Раньше мы не думали о деньгах, а сейчас жизнь стала сложней, молодежи нужна мотивация. Да и для зрителя парусный спорт попрежнему сложен, в правилах много неясностей.

YR: Какое у вас впечатление о последнем America's Cup?

В.М.: Это состязания богатых людей, сделавших для себя парусные «игрушки». Мне понравились эти быстроходные штуки. Но это уже, конечно, не парусное соревнование, а борьба кошельков, совсем иной вид спорта.

YR: Как вы относитесь к тому, что в современном профессиональном парусном спорте путь наверх молодежи практически закрыт: несколько десятков яхтсменов кочуют из проекта в проект?

В.М.: Да, в больших проектах хозяин команды может «купить» себе того яхтсмена, которого хочет. И мне кажется, тут все справедливо. Люди, достигшие в парусе немалых профессиональных высот и посвятившие себя ему целиком, имеют возможность заработать, даже будучи уже в весьма зрелом возрасте. Пусть молодежь трудится, выходит на тот же уровень, доказывает свою конкурентоспособность.

YR: Кого вы считаете яхтсменом всех времен и народов?

В.М.: Когда в 1953 году я впервые попал в яхт-клуб «Медик» в Киеве, то на стене увидел портрет Пауля Эльвстрёма. С тех пор считаю его образцом яхтсмена. Для меня он идеал.

YR: А сейчас кто вам импонирует больше всего?

В.М.: Мне нравятся Роберт Шайдт и особенно Бен Эйнсли. Они выросли на моих глазах, я всегда следил за ними. Это две звезды, которые всего добились благодаря кропотливому труду и безграничной любви к парусному спорту.

YR: Российские яхтсмены обращаются к вам за консультациями?

В.М.: Да, время от времени обращаются. Я поддерживаю связь со своими коллегами и знаю о проблемах российского парусного спорта. И всегда готов поделиться собственным опытом и помочь, когда надо. Ведь я родился в Советском Союзе. Это моя единственная Родина и то место, куда я каждый год приезжаю в отпуск.

YR: Как вы оцениваете перспективы российских яхтсменов?

В.М.: Мой совет – уделить как можно больше внимания одиночкам, например, классам «Финн» и «Лазер». Это недорогие классы, достигнув в них каких-то высот, можно без особых проблем пересесть на любую другую лодку. Это более верный путь к успеху и наименее затратный. Ну и, конечно, особое внимание нужно уделять сейчас подготовке тренеров. Сильного спортсмена может вырастить только сильный учитель. Если бы не было Сергея Машовца, не было бы и меня как спортсмена. Мне бы очень хотелось, чтобы в России появились настоящие тренеры и парусные школы и чтобы лодки были доступны по цене. Должен появиться и какой-то недорогой национальный класс. В Россию нужно верить, это великая страна, которая дала нам жизнь и заслуживает, чтобы мы ее отблагодарили.